web-сайт
            Сергея Жилина
                                                      г. Ижевск
  
  Авторская песня...
  Проекты
  Поэзия
  Архив...

Дорога к дому

     Уж так наша жизнь устроена, что либо дома мы находимся, либо в дороге — близкой ли, дальней, — неважно. Слова «дом» и «дорога» и в словаре неподалеку друг от друга находятся. Суеверен народ наш, коль дело касается дома и дороги, да только не все приметы насмешки достойны. Вспомните хоть, как Пушкин уважительно к ним относился, потому и не попал в число заговорщиков-декабристов.

Приметы предков

     Беда неминучая ожидает, коль перед дорогой ворон каркает, ветер ревет или слышатся человеку такие звуки. Не принято было спрашивать путника: «Куда ты едешь?» Следует спросить: «Далеко ли?» Мести полы вслед за уехавшим ни в коем случае нельзя — как бы не замести дорогу назад.
     В чем только не жило человечество: в избах, хатах, дворцах, палатах, хижинах, лачугах, землянках, флигелях, бараках…
     В деревнях наших и поныне, строя дом, закладывают под угол деньги для богатства, шерсть для тепла и ладан для святости. Сухое дерево в срубе избы — к счастью. Стены в доме трещат — значит, хозяев кто-то выживает. В нежилом доме нежить селится. Ворота и окна дома не выстраивают на север, а то черти выживут.
     Много сохранила народная мудрость. Да и как иначе, коль вся наша жизнь проходит или дома или в дороге. И уж, конечно, особое чувство охватывает, когда дорога ведет к родному дому.

Без Бога не до порога

     Что за дом притих,
     Погружен во мрак,
     На семи лихих
     Продувных ветрах,
     Всеми окнами
     Обратясь в овраг,
     А воротами -
     На проезжий тракт?
                    В. Высоцкий
     Уж так человек устроен — чем-нибудь да обязательно он недоволен бывает. Вот и бурчит себе под нос: «Там хорошо, где нас нет». Видит Бог, не прав он. Есть, есть на земле одно место, где всегда хорошо — дом, где ты вырос, где живешь. Пусть иногда в нем и холодно, и голодно, а все не на чужбине по чужим углам мыкаться.
     Домашняя наша жизнь сплошь и рядом пронизана мифологией. Да вот только не всегда мы замечаем это. И все-таки нечисть способна испортить, разрушить и самый мирный дом. До сих пор в некоторых деревнях пожилые люди перед сном осеняют крестом все душники и печные трубы, чтобы злая сила никак не могла проникнуть в дом. Ни в коем случае не оставят они неприкрытым сосуд с водой — уж очень нечисть воду любит и при первом удобном случае селится в ней. Зато не любит она запах лука и чеснока, пугают ее и некоторые травы — чертополох, полынь и другие. Так считали наши предки, жившие в Вятской губернии. Но и сейчас, проходя мимо соседней двери, я привычно кошу взглядом на веточку засохшей полыни, засунутой за телефонный провод, — на месте ли? А то ведь не убережешься вовремя и такое в доме начнется…
     В соседней с нами Перми в XIX веке существовал так называемый дом кикиморы. Вздумалось хозяину сэкономить при постройке, вот он и использовал среди прочих строительных материалов даровые плиты и камни с кладбища. Покойники немедленно откомандировали для житья в доме самую взбалмошную кикимору, которая и выжила хозяев. По ночам внутри дома шатались мертвецы, отыскивающие свою собственность.
     Не случайно же известный писатель и этнограф С.В. Максимов еще в XIX веке писал о Руси: «Найдется ли на ея широком раздолье хотя один такой счастливый город, в котором не указали бы на заброшенный нежилой дом, покинутый и заколоченный наглухо? В таких запустелых домах поселяются черти и по ночам возятся на чердаках и швыряются чем попало и куда попало». И вправду, подобными домами славились и Москва, и Петербург, и Казань, и Екатеринбург, и Тула…
     Да что нам далеко ходить! Тому же С.В. Максимову в 1861 году в Сарапуле показывали на соборной площади местную достопримечательность — таинственный дом, уже много лет стоявший заколоченным и необитаемым. Как только кто-нибудь поселится в этом доме, в первую же ночь раздается страшный голос: «А, окошки вставили! Двери сделали!» Поднимется тут невероятный шум, и к утру уж непременно стекла будут разбиты, а двери выбиты. Много еще лет этот дом стоял с окнами, заколоченными досками.
     Опасно экономить при постройке дома — сбережешь на рубль, потеряешь сотню и хлопот немало примешь. Знать, потому на Руси плотникам, каменщикам, печникам всегда доброе угощение ставили, деньгами не обделяли. Профессии эти долгое время считались чуть ли не колдовскими — уж очень много они давали возможностей отомстить скупым хозяевам. Один такой случай, произошедший в Сарапульском уезде Вятской губернии, описал и С.В. Максимов.
     Построили плотники новый дом. Пришли они к хозяйке попрощаться: «Ну, тетка, тебе не спасибо, вовеки будешь помнить, как ты нас поила-кормила». Взяли работнички да и подселили в новый дом кикимору. Как только сядет семья за стол, так и застонет кто-то в доме, а потом голос раздается: «Убирайся-ка ты из-за стола-то!» А не послушаются, начнет неведомая сила швыряться чем попало. Что только не говорили об этом доме: одни утверждали, что под матицу плотники положили свиной щетины, оттого и завелись там черти. Другие полагали, что под домом когда-то был зарыт неотпетый покойник или удавленник, а плотники, знавшие про то, придвинули к этому месту первые венцы, когда ставили сруб.
     Много хитростей знали и каменщики, чтобы досадить жадным хозяевам. Один каменщик из села Мостового Сарапульского уезда рассказывал: «Когда трубу кладем, так артути в перышко гусиное линешь, плотный-то конец оставишь на волю, а другой замажешь. Как затопят после того печку — она и застонет, а хозяева боятся: «Смотри-ка, мол, каменщик штуку удрал».
     Подобные случаи впоследствии обрастают различными домыслами. Этих страхов из-за возможности разозлить каменщиков и плотников вполне достаточно для того, чтобы новоселья на Руси справлялись торжественно: с гостями, подарками, пожеланиями, хлебом-солью. Работников же начинали задабривать задолго до начала стройки, еще при обговоре условий. Зато уж если постараются они, то и дом выйдет на славу. И мир, и тепло будут в доме всегда держаться, и соседи всегда придут на помощь в трудную минуту. Так что это не просто пустые слова — мир вашему дому.

Дорога дальняя…

     Дорога, дорога,
     Разлука, разлука.
     Знакома до срока
     Дорожная мука.
                    Н. Рубцов
     Дорога, известное дело, разговора требует. Трудно пересечь огромные российские просторы без доверительной беседы. А уж в те времена, когда путешествовали только на лошадях, и подавно. Но и сама дорога в сознании российского человека — живое существо. Не случайно же вокруг нее существует огромное количество примет, поверий, легенд, песен…
     Наша Вятская губерния не обделена была дорогами. Увы, в прошлом веке они были, естественно, грунтовыми. Дороги в то время делились на почтовые (тракты), торговые (коммерческие) и проселочные. В отчете вятского губернатора за 1873 год сообщается, что длина почтовых дорог, пересекающих губернию, составляла 1745 верст, коммерческих и проселочных — 2457 верст. Так что было по чему ездить нашим предкам — на ярмарку ли, в уездный город или в волостной центр по делам, в гости…
     Всякое случалось в дороге — и странное, и страшное, и чудесное. Отправляясь в путь, купец или крестьянин не всегда знал, доедет ли он до места. Потому и присядет обязательно путник на дорожку, и в печь заглянет перед выходом из избы, чтобы домовой хозяин в пути его хранил и оберегал. Да ведь известно, все мы под Богом ходим. Впрочем, и ездим тоже.
     В деревне Узей-Тукля, что в Увинском районе, до сих пор рассказывают старую легенду. Отправился раз богатый купчина в дорогу. Много было в его обозе повозок и лошадей. Верные слуги на ночлегах бдительно следили за грузом — дорогими товарами. Да только не с той стороны беда пришла. Не воры, не разбойники, а болезнь свалила купца. Пришлось ему задержаться в деревне. День, два, три проходят, а лучше купчине все не становится. Понял он, что ночлег этот вышел последним в его жизни. Жалко себя, не хочется помирать. И товары свои, и деньги жалко — с собой их уж никак не унесешь, все растащат да разворуют чужие люди.
     Призвал купец своего верного слугу и завещал, чтобы в могилу его все нажитые богатства сложили. И ведь что удивительно, выполнил слуга завет его. Похоронили купца неподалеку от деревни, а в могилу положили и деньги, и драгоценности, и товары. А чтобы не разграбил купеческую могилу какой-нибудь лихой человек, даже холмиком ее не обозначили — ровное место. Чтобы приметить его, посажено было лишь три деревца. Долго росли они над безымянной могилой, охраняли купеческое богатство. А потом и их срок пришел — недавно, говорят, последнее из этих деревьев рухнуло. Впрочем, и старики-то не совсем уверены, то ли это дерево было. Так что до сих пор никто точно не знает, где находится та драгоценная могилка.
     Эх, дорога, дорога!.. И не знаешь, чего от нее ждать. Пыль ли столбом вьется, снег ли в лицо бьется, а все ночлег искать надо. На постоялом дворе, оно, понятно, спокойней и надежней. А что делать, коль до него еще верст двадцать, а зимние сумерки уже укрывают снежные равнины? Эвон, дымком потянуло — знать, деревня близко. Тук-тук, пустите, хозяева, переночевать припоздавшего путника! А хозяева вроде как даже и рады — хоть и на дороге живут, да все с видавшим виды дорожным человеком поговорить хочется, узнать, где и как другие люди живут.
     Почти так все и было. Дело к вечеру, пурга надвигается — ну никак мужику до Полома не доехать. Пришлось искать приюта в деревне Озон. Тук-тук!.. Что-то хозяин растерянно и хмуро смотрит, не ждал, знать, никого в гости. Нет, показалось, вон он какой обходительный да ласковый. И лошадь помог под навес завести, и сена своего не пожалел, и в избу приглашает на самовар горячий.
     Хорошо под чай беседовать, но ведь и за лошадь свою мужик беспокоится. Вышел он ее проверить. А это что за странная колода в углу двора лежит? Провел мужик по колоде рукой — волосы у него дыбом встали. Труп это оказался. Остановился проезжий человек также на ночлег, позарились хозяева на его кошелек с деньгами да лошадь добрую. Вот и лежит он теперь замерзшей колодой на чужом дворе — труп убрать не успели, как второй квартирант появился. Распахнул мужик ворота, схватил вожжи и — вон от лихих хозяев, должно быть, другой ночлег искать. Может, там хозяева добрыми людьми окажутся…

Сайты друзей:

Сайт Льва Роднова

Усадьба художников Сведомских (Славянский Двор)
на главную
гостевая книга
zhilin-izhevsk@narod.ru
Hosted by uCoz