web-сайт
            Сергея Жилина
                                                      г. Ижевск
  
  Авторская песня...
  Проекты
  Поэзия
  Архив...

Время осмысления

     Хорошо жилось российскому народу в Святки: холодный Рождественский пост закончился, разговеться время пришло, пояса подраспустить. А забав-то сколько! Тут тебе и катание с ледяных гор, издавна именуемых в Ижевске «катушками», и истинно мужская забава — кулачки на льду пруда, и взятие целых снежных городов (вспомнили, поди, картину Сурикова?)… А уж для девиц раздолье по части гадания — знай ворожи на суженого своего вплоть до самого Крещения. Да ведь не только посты способствуют размышлению о духовном! И в церковные праздники, небось, можно не о брюхе своем да веселье подумать, но и о возвышенном поразмыслить. Тем более Рождество в наших краях, как и по всей Руси, издревле было особо почитаемым праздником — одних Рождественских храмов в Удмуртии с десяток насчитывалось.

Под покровом Божьей Матери

     «Эх, Русь, Россия, что звону мало?!.» Погружены в томительный мороз твои села и починки, монастыри и храмы. Да много ли их осталось на бескрайних пространствах твоих! Глянешь на подробную карту Удмуртии и ужаснешься количеству исчезнувших деревень, ко многим названиям прибавлено страшное слово — не существует. А ведь до сих пор еще живы люди, родившиеся в этих, уже не существующих населенных пунктах. И множество храмов родины моей стоят, пугая своим видом проезжающих и шагающих мимо.
     Город мой также в числе пострадавших. Где они теперь, древние храмы — краса и гордость Ижевского Завода?! Пошли их кирпичи на строительство новых цехов, институтов, других зданий, а то и просто вместе со строительным мусором вывезены на свалку — попробуй-ка отдели друг от друга, коль при кладке яичный раствор использовали.
     «Горе-то какое!» — плакали наши верующие деды и прадеды, глядя на сброшенные колокола, на оскверненные алтари, на разрушенные храмы. Трудно понять это нам, выросшим в эпоху безверия и архитектурной пустоты наших городов. И все-таки даже у современного ижевчанина нет-нет да забьется сильнее сердце, когда глянет он на купола восстановленного Александро-Невского собора. И каждый проезжающий в трамвае или автобусе мимо вновь отстроенной (правда, на другом месте) старообрядческой Покровской церкви непременно повернет голову в ее сторону. Вот уже и заблестели золотом купола церкви в честь Казанской иконы Божьей Матери — первой очереди комплекса Свято-Михайловского собора.
     Есть, значит, кому защищать город наш. Так уж исторически сложилось, что три небесных покровителя у Ижевска: святой князь Александр Невский, Михаил Архангел и Пресвятая Богородица. Насчет первых двух все вроде бы понятно: город-то наш оружейный, издавна работающий на защиту Отечества — кому же и оберегать его, как не бывшему предводителю русского воинства благоверному князю Александру и не предводителю воинства небесного Архистратигу Михаилу?!
     Что же касается Пресвятой Богородицы, то покров ее защищающий всегда над православной Россией распростерт. Издавна Пресвятая Дева почитаема среди верующих ижевцев. В честь праздников, посвященных Богоматери, и названы были еще до революции ижевские храмы: Введенский, Успенский и оба Покровских, один из которых старообрядческий.
     Не отстали от нас и другие города и веси Удмуртии. В Сарапуле еще в 1782 году выстроили церковь Покрова Богородицы, соответственно, и нынешняя улица Труда когда-то Покровской именовалась. Своим престольным праздником считали Покров и жители Грахово, Красногорского, Большой Пурги, Июльского, Выезда… В память о чудесном обретении Казанской иконы Божьей Матери наречены были церкви в селах Можга, Сюмси и Старые Зятцы. В разрушенном ныне Ува-Туклинском храме долгое время хранился список чудотворной иконы Корсунской Божьей Матери. В давно уже затопленном селе Паздеры церковь нарекли в честь иконы Тихвинской Богоматери. Здесь же когда-то хранилась деревянная скульптурная группа «Распятие с предстоящими», то есть с фигурами Иоанна Богослова и Богородицы. Перед созданием водохранилища деревянные скульптуры на руках перенесли в Вознесенскую церковь села Перевозного. Немало чудесного о них рассказывают верующие. В советское время в клуб превратили церковь в селе Нынек, названную в честь Введения во храм Пресвятой Девы. Об Успении Богородицы напоминали храмы в Камбарке, Яромаске, Старом Мултане (ныне село Короленко). В Люке стоит церковь Положения ризы Богоматери.
     Значимость церковных праздников в честь Богородицы подчеркивают и названия населенных пунктов, никогда не имевших своих храмов. По сведениям краеведа А.И. Пудова, только в Увинском районе Удмуртии прежде существовали починок Богородское и выселок Успенское; в день праздника, посвященного Деве Марии, основан был и починок Марьинское. Да и сегодня на карте Удмуртии сохранились населенные пункты Богородский, Богородское, Покровцы, Успенский.
     Почтительно-любовное отношение к Богоматери отразилось и в народной фантазии. Считалось и в наших краях, что именно из слез Богородицы произросла плакун-трава, «от коей плачут бесы и ведьмы». В разных местах плакун-травой называли то белую лилию, то зверобой, то иван-чай… На Урале так именовали таволгу, в Вятской губернии — непросыхающую траву на болоте. «Есть трава плакун, а растет при озерах, высока в стрелу, цвет багров, и та трава вельми добра» — сообщал древний «Травник».
     Многие чудесные явления народ связывал с Богоматерью. В Каракулинском районе Удмуртии, на самом юге республики находится деревня Зуевы Ключи. Она и в самом деле славна двумя своими ключами: вода Гремячего Ключа залечивает душевные раны, а вода Святого — раны телесные. Сохранилось множество свидетельств чудесных исцелений. На Святом Ключе проводятся церковные службы, сюда приезжал и архиепископ Ижевский и Удмуртский Николай. Местные жители уверяют, что на этом месте когда-то было явление Божьей Матери, и называют эту воду святой.
     Да ведь Богородица в любой дом, в душу любого человека вхожа. Может быть, именно поэтому нравится мне народное предание о том, как в три часа ночи она проходит по земле, входит в каждый дом, утешая страждущих и горюющих, собирает человеческие скорби и печали. Неспроста это, особенно если вспомнить, что в дни лихие, в годину испытаний Богоматерь всегда была с Россией и православными: к ее иконам обращались с мольбой Минин и Пожарский, Петр I и Кутузов… Немало чудес, связанных с Богородицей, явлено было и в Великую Отечественную войну. Так что полны глубокого смысла слова из Акафиста Пресвятой Богородицы в честь чудотворной иконы ее Казанской: «Боготечная звезда явися Твоя, Богомати, икона, всю страну Российскую обтекающую, лучами чудес Твоих осиявающая всех блуждающих по морю страстного жития, мрак печалей и мглу всяких недуг и скорбей прогоняющая и наставляющая на путь спасения с верою к тебе притекающих и вопиющих к Богу: Аллилуиа».

По простоте душевной

     Христианство сравнительно поздно приняли удмурты-язычники. Но и тогда, считаясь крещеными православными, многие из них зачастую обращались с молитвой к прежним богам. Повторилось то же самое, что и было в Древней Руси: христианство не только подмяло под себя язычество, но и ввело в оборот некоторые его обычаи и обряды. И если новгородские ушкуйники разорили древний удмуртский Болванский городок при впадении Чепцы в Вятку, уничтожили «поганых» идолов, основали на этом месте город Никулицын и, соответственно, храм в честь святого Николая Угодника, то это никак не означало, что окрестные жители тут же переняли новую веру. Процесс растянулся на века, немало крови было пролито с той и другой стороны. И тем не менее даже в относительно недавнее время в вотской куале можно было обнаружить наряду с языческими символами веры православные иконы. Да и в легендах удмуртских одни и те же деяния приписывались то христианскому Богу-отцу, то языческому Инмару, то Христу, то Кылдысину.
     Вот и верили удмурты, что истинный Бог — Инмар — сотворил человека из красной глины. Насадил Создатель для него дивный фруктовый сад. Славно было жить в том саду, ни работы, ни заботы не было первому человеку. Знай слушайся Бога, зато тебя слушается все зверье, сотворенное Инмаром. Заскучал раз человек, и Инмар через Керемета (аналог христианского дьявола у вотяков) научил его варить кумышку, чтобы разогнать скуку. Да только и кумышка не помогла, скука одолела человека. Пришлось Богу сотворить ему товарища, но женского пола. Лишь человек погрузился в крепкий сон, вынул Бог из него ребро, дунул на него — глядь, а рядом другой человек образовался, но красивее мужчины, белее его лицом, поскольку ребро было белого цвета. Проснулся человек, увидел возле себя товарища и говорит: «Жена!»
     Сотворил Инмар человеку жену и пошел было из рая, как вдруг увидел он чашку с кумышкой. Глянул Инмар в чашку и увидел, что в кумышку подмешана смерть. Понял он, что это дело рук Керемета, и запретил человеку пить. Да только Керемет не успокоился, стал человека в грех вводить, искушать всячески, на худые дела подбивать. Убоялся человек Бога разгневать, а Керемет все не унимался — сделал его жену любопытной. Вот из любопытства и открыла она чашку с кумышкой, из любопытства выпила половину, а другой половиной мужа угостила. Так и согрешили они и сделались смертными. Пришлось Инмару их из рая изгнать. Так вот райское яблочко с дерева познания превратилось в удмуртской легенде в чашку с кумышкой. Похоже, не исключено, что и вправду in vino veritas, как говорили древние.
     Нет ничего удивительного, что на старые языческие легенды и предания накладываются библейские и евангельские сюжеты. Тут и сотворение первого человека Адями (Адама) и его жены в различных вариантах, и сотворение ангелов, и легенды о царе Соломоне, и рассказ об Осипе (Иосифе Прекрасном)… Каждый из сюжетов, любой из героев приобрели чисто «удмуртские черты».
     Есть в удмуртском языке слово «сям» — система ценностей, менталитет, дух, привычки. Очень по-удмуртски выглядит в легенде царь Соломон. Бежал он от жены и скрывался неизвестно где двенадцать лет. Возделывал царь землю — сам и пахал, и сеял, и боронил. Рачительным хозяином был Соломон, потому и хлебных скирд (то, чем определялось прежде богатство вотяка. — С. Ж.) у него было множество. Так и жил он в одиночестве, пока совсем не поседел, не постарел. Вернулся он тогда к своей жене, да только не открылся ей, кто он такой. Пожалела женщина неведомого старика, приютила, кормила, одевала. Почувствовав приближение смерти, заперся он в своей комнате, где вскоре и умер. На грудь ему положил Инмар большую книгу. Стучались к старцу, но никто не открыл дверь изнутри. Подошла жена Соломона, двери тут же отперлись. Прочла она книгу и наконец-то узнала, кто жил у нее, — заголосила, зарыдала женщина. Это лишь одна из легенд о царе Соломоне, есть и другие.
     Просил-просил Шайтан у Инмара души живых людей, да только ничего не выпросил. Тогда стал Шайтан выпрашивать хоть души умерших. Согласился на это Инмар, и вот целых тысячу лет Шайтан брал души умерших и беспощадно мучил их. Пожалел Инмар людей и послал Кылдысина снова забрать души умерших. Взял Кылдысин все эти души, а душу царя Соломона оставил — тот, дескать, и сам освободится от власти Шайтана при помощи своей хитрости и мудрости.
     Думал-думал Соломон, как бы ему от мук избавиться, и ведь надумал. Взял он сажень да и стал перед носом самого Шайтана землю мерять. Удивился тот: «Что это ты делаешь?»
     — Да вот, думаю тут построить церковь, потому и измеряю подходящее место.
     — Выгнать его отсюда! — взвыл Шайтан от гнева и страха. Так и изгнали Соломона из владений Шайтана, освободился царь от его власти благодаря своей хитрости.
     И уж совсем по-удмуртски поступает, ведет себя и даже в конце легенды хвастается Иосиф Прекрасный. Правда, удмурты попросту величали его Осипом, в легенде этой вообще много несуразностей и несоответствий Библии. После того как братьям не удалось погубить его, а случайный человек пришел к нему на помощь, отправился Осип в дальнюю сторону. По дороге нашел он целых сто рублей. Отблагодарил он своего спасителя десятью рублями и дальше отправился. Дошел Осип до богатого хлебом места и остался там навсегда. Открыл он хлебную торговлю, разбогател, на грудь золотые кольца повесил. А тут голод нагрянул, вот и приехали родные братья к хлебному торговцу. Продал Осип им хлеба, а в мешки незаметно для них положил золота. Так и уехали братья, не узнав его. И снова нужда в хлебе погнала их к торговцу. Только вошли они к купцу, Осип открылся, что он — брат их: «Теперь-то уж я вам не отпущу хлеба». Пришлось братьям возвращаться домой не солоно хлебавши. Да ведь голод не тетка. В третий раз отправились они за хлебом, прихватив с собой отца. Стал отец расспрашивать сына, как он здесь оказался, как в купцы вышел. Рассказал ему все Осип без утайки, а под конец похвастался: «Глядите, какие у меня на груди золотые кольца!»
     Что уж тут говорить, наивная душа недавнего язычника еще только пыталась в девятнадцатом веке осмыслить сложность библейских и евангельских образов. Я далек от мысли спорить, что лучше, что хуже. Одному ананасы не в радость, другой репкой с удовольствием хрустит. Наверное, так и надо подходить к вере — с наивностью и с простотой души. А об остальном будет еще время поразмыслить — и в дни постов, и в дни церковных праздников.

Сайты друзей:

Сайт Льва Роднова

Усадьба художников Сведомских (Славянский Двор)
на главную
гостевая книга
zhilin-izhevsk@narod.ru
Hosted by uCoz