Звезда и крест Пастухова

Подрабатывая в студенческие годы монтировщиком сцены в театре, подсмотрел я у актеров любопытный прием. Для создания где-то за занавесом эффекта шумной толпы достаточно двум-трем человекам повторять на разные лады одну и ту же фразу: «Что говорить, когда нечего говорить?» Абсолютное впечатление полной комнаты людей -- кто-то разговаривает, спорит, убеждает, доказывает, в общем, изумительное ощущение жизни где-то там, за сценой, на которой и разворачивается действие.

Гениальная эта фраза приходит мне на ум, когда вспоминаю главу местных большевиков Ивана Пастухова в тот страшный и кровавый 1918 год. «Если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно…» Звезды восемнадцатого года вспыхнули ярко, ослепили и опалили своим светом многих, но и сами сгорели необыкновенно быстро.

Он же памятник!..

Казалось бы, о Пастухове все давно известно: изданы книги и очерки, написаны диссертации, создан музей, его именем названы улица и библиотека, революционеру в Ижевске поставлен памятник. Одно время даже существовал в городе Пастуховский район. Было с кого делать жизнь ижевским пионерам! Полный джентльменский набор для павшего за счастье трудового народа бойца революции. Жаль только, трудовой народ Ижевска не пожелал в полной мере отведать счастья по его рецепту.

Здесь, на бывшей центральной площади Ижевска, 34 года стоял памятник Пастухову (Фото К. А. Тихонова из семейного архива И. Ф. Тихоновой)

Думается, для самого Ивана Дмитриевича антибольшевистское восстание в августе 1918 года стало личной трагедией. И вовсе не из-за политического краха -- все-таки он был коренным ижевцем, плоть от плоти, кровь от крови нашего города-завода. Для этих людей он желал счастья, не один год копил силы и опыт в своих скитаниях, арестах, ссылке, подпольной борьбе «с кровавым царским режимом». Мечта почти достигнута, и вот она, благодарность: мешок на голову, тряпка в рот и на тебя, полуживого, сыплются комья земли в глухом уголке Троицкого кладбища.

Стоп, стоп!.. Да ведь я же сам в очередной раз повторяю общеизвестное. Судьба Пастухова полна тайн и нестыковок, но всех занимает в первую очередь судьба денег, которые при уходе из города он захватил в казначействе. Да что деньги! Cпрятанные в Вожойском лесу, они, согласно историческим трудам, «после освобождения города от белоучредиловцев… были возвращены государству». Жаль, конечно, что советскому, да ведь с историей не поспоришь.

Газета «Ижевский защитник», рассказывая 23 августа 1918 года о совсем недавно произошедшем восстании, писала: «Выяснилось, что бывший председатель Ижевского исполкома И. Д. Пастухов захватил накануне в казначействе 12700000 рублей, ключи от кладовой и скрылся. После ревизии казначейства выяснилось, что Пастухов накануне явился в казначейство в сопровождении члена большевистского Военного штаба и потребовал от казначея передачи всех денежных сумм. Под угрозой револьверов они забрали эти 12,7 миллиона, преимущественно тысячными билетами, а частью золотом и серебром, захватили ключи, закрыли служащих в одной из комнат на замок и скрылись, оставив в казначействе до 14 миллионов рублей, которые забрать им было очевидно не по силам. Всего в казначействе было до 30 миллионов рублей».

Иван Пастухов был уверен, что спасает деньги от мятежников, предателей рабочего дела. Но уж очень это описание напоминает ну если не налет, так реквизицию. Не по должности это как-то!

Опять вопрос: а кто он по должности, ну хотя бы на момент восстания? «Ижевский защитник» назвал Пастухова председателем исполкома. В энциклопедии «Удмуртская Республика» указано: с марта 1918 года Пастухов -- председатель Ижевского горсовета, то есть глава законодательной власти. Местная вкладка к центральной газете «АиФ» в материале, посвященном скромному 120-летнему юбилею нашего героя, сообщила: «Иван Дмитриевич Пастухов -- первый руководитель исполнительной власти Ижевска, ставшего городом 21 февраля 1918 года, первый председатель исполкома -- прообраз нынешнего главы администрации. По сути, он первый мэр Ижевска, избранный на должность 4 марта 1918-го многопартийным советом».

Известный наш краевед, автор, пожалуй, лучшей книги о городе О. В. Севрюков также назвал Пастухова председателем исполкома Ижевского совета, вот только должность эту он занял не первым, а уже после Шумайлова (с августа 1917 года) и Жечева (до 26 февраля 1918 года).

Надо сказать, события того года настолько были сконцентрированы, время столь плотно сжато, а верных новому режиму людей так мало, что порой ступени их карьерного роста трудноуловимы да, наверное, и не всегда зафиксированы. По сути, каждому приходилось заниматься всем. Молодость, сил много, жажда власти огромна. Председателю ЧК А. Бабушкину 20 лет, военному комиссару П. Лихвинцеву 22 года, председателю революционного штаба С. Холмогорову -- 20 лет… Глаза, что ли, застило народу -- двадцатилетних мальчишек ставить во главе городов и уездов! Даже несмотря на то что люди в то время взрослели раньше…

Но вернемся к Ивану Пастухову -- этому-то было уже все 30 лет. Он думал, что является законной городской властью, а, получается, на самом деле таковым не являлся. Наверняка в Ижевске человека этого даже уважали, но в данном случае он уже не был другом детства, соседом по улице, коллегой по совместной работе в мастерской -- Пастухов стал винтиком политической системы. Когда чуждую и ненавистную систему ломают, о винтиках не думают. Увы, этот трагический закон гражданской войны касался всех: красных, белых, зеленых, розовых, сине-желтых…

Иван Пастухов -- жертва, мученик новой коммунистической религии. На несколько десятков лет он стал своеобразной иконой, его жизнь канонизировали и приукрасили, у его памятника проводили митинги, принимали в пионеры. Но уже в годы моей юности студенты пошучивали, что он служит указателем на «Блинную», а то и вовсе показывает на врагов советской власти в беломраморном обкоме. В начале новой истории России доходило до того, что на пастуховский палец напяливали презерватив и объявляли большевика секс-символом. Про отломанные винтовки памятника и сданные в цветмет надписи я уж молчу! Хоть и памятник большевику, а все-таки жалко мужика.

Последние дни

Уж если вокруг изъятия Пастуховым денег и даже его должности столько мнений, то представьте, сколько говорено и писано про арест, последние дни и смерть стойкого большевика. А «военная тайна», которую враги у него выпытывали, финансовой оказалась и из пары подвод денег состояла -- фью! Казнили бы его, конечно, в любом случае, так что был у Ивана Пастухова резон молчать.

Да и искали председателя недолго, не удалось ему уйти далеко: по одним данным, Пастухова опознал и выдал лесник, по другим -- кладовщик станции Воложка (бывший урядник). Расставив знаки препинания, воспользуемся воспоминаниями Сошникова, хранящимися в ЦГА УР:

«…На пятый день восстания тов. Пастухов был доставлен в Ижевск. Белогвардейцы, получив в свои руки желанную добычу, торжествовали. Он был заключен в доме быв. Березина и был подвергнут полнейшему насильству и пытке. Прежде всего был лишен нормального питания, кормили его селедкой, питья был лишен. Из камеры его никуда (!) не выпускали. Едва ли тов. Пастухов когда-либо мог спать, так как днем и ночью к нему приставали с матом, говоря: «Отдай деньги, грабитель!» Пьяные визитеры Солдатов, Сорочинский и Бузанов не давали покоя.

После такого режима к концу августа тов. Пастухов находился совершенно без памяти. Тогда благодетели -- Бузанов и др. -- для поддержки жертвы привлекали врачей, с помощью которых на слова следователя тов. Пастухов изредка отвечал: «Да, действительно я взял деньги из кассы казначейства, но они мной были переданы начальнику штаба Холмогорову. Куда он их девал, я не знаю». Присутствовавшие эсеры знали хорошо железную волю Пастухова, но повторяли свое…

После нечеловеческих пыток жертву передали Военному кабинету, применявшему азиятские пытки прошлых веков. Они решили его зарыть в могилу живьем. О дне похорон знала только особая рота (!) техников при контрразведке. В ночь на 17/10 каратели в полном составе (!) двинулись на Нагорное кладбище по направлению к юго-восточному валу, где совершили первый процесс над полумертвым трупом Пастухова. Особенности процесса таковы: на труп с головы надели мешок, в рот засунули тряпку, руки связали назад и ноги обули в лапти (!), веревками которых связали ноги. В такой обстановке палачи захоронили Пастухова в первой (!) могиле живым на южном валу.

На следующий день ужасный призрак жертвы заставил палачей вырыть труп Пастухова и зарыть его в северном районе. Вторая (!) могила представляла из себя широкую яму в глубину один метр.

На дно могилы была подостлана солома и еловые лапки. Труп перенесли на носилках, без гроба был брошен в эту могилу и этими же носилками прикрыли труп, дабы не было обвала могилы.

В той лихорадочной спешке белогвардейцы… зарыли труп уже в последний раз. Белогвардейцы этой таинственной могиле придавали большое (!) значение. На следующий день один из участников процесса, явившись на эту могилу, постарался ее замаскировать (!) так, что трудно было думать даже теперь, что тут есть покойник».

Сплошные казусы

Наверное, у читателя также возникло немало вопросов по поводу казни лидера ижевских большевиков. Одиннадцать лет не могли отыскать могилу, о которой знала уйма народу, -- знать, не очень нужно было! И вдруг нашли! И даже людей, выдавших Пастухова, осудили. Но вот историк Евгений Ренев в метрической книге Михайловской церкви обнаружил запись о датах убийства и похорон «Ивана Дмитриева Пастухова» -- значит, отпевали даже его! А ведь ижевский революционер так протестовал против строительства нового «рассадника мракобесия и поповщины». Так кого же вырыли из безымянной могилы летом 1929 года? Чей прах в 1967 году перенесли в революционный некрополь? А вдруг кто-то из родственников отпел покойного заочно -- опять же это непременно указывалось священником.

Да и с осуждением виновных в выдаче Пастухова повстанцам неувязка вышла. Сначала приговорили: кого к смертной казни, кого к немалым срокам. А потом взяли и оправдали за недоказанностью вины -- заметьте, на дворе 1938 год стоит.

С памятником тоже не все ясно. В рукописи известного краеведа Ф. В. Стрельцова, хранящейся в фондах Национального музея, читаем: «29 октября 1929 года совещание местных старых большевиков постановило обратиться с ходатайством в горсовет «об установлении в г. Ижевске памятника зверски замученному белогвардейцами стойкому большевику Ивану Дмитриевичу Пастухову» и ходатайствовать также о присвоении первому ижевскому университету имени Пастухова. До этого времени память этого героя была отмечена лишь названием одного из переулков и общественного сада его имени».

Пленум горсовета единогласно решил: памятнику быть! Открыли его на Первомай 1933 года, правда, и тут без казуса не обошлось. В. С. Трещев, исследуя материалы партийных чисток, проследил судьбы участников восстания, впоследствии вступивших в партию: «Самым громким делом чистки оказалось «разоблачение убийц Пастухова» -- лесника Ивана Мельникова, выдавшего лидера ижевских большевиков, и начальника караула Особого военного отдела Каткова, охранявшего И. Д. Пастухова в камере. Ирония ситуации заключалась в том, что Катков -- мастер цеха машиностроения -- выступал от имени заводской партийной организации на митинге 1 мая 1933 года по случаю открытия памятника И. Д. Пастухову».

34 года стоял стойкий большевик в центре Ижевска у закрытого и переоборудованного в кинотеатр Александро-Невского собора. Идут пионеры -- салют Пастухову! Спешат поутру рабочие на завод -- «Здравствуй, Иван Дмитрич!» Ходят разные слухи, почему создавал памятник именно И. С. Ефимов и на чем его местные чекисты подловили, но хорош вышел Пастухов -- как живой.

Привыкли к бронзовому большевику в городе и люди, и птицы. И вдруг он исчез из исторического центра в прямом и переносном смысле. Оказался революционный мэр в опале у партийного начальства. Неужели за то, что рабочее восстание против рабочей власти проморгал? В 1967 году перенесли памятник на тихую улочку Коммунаров, спрятали каноническую фигуру мученика революции за елочки. А житие осталось.

Использованы материалы ЦГА УР